Тетрада Величко - Страница 99

Но и несмотря на это, в данный момент Кузьма не имел никакой возможности ответить. Как бы сильно ни хотел услышать ее голос.

«Ты где?» — сообщение пришло через минуту.

И хоть текст не содержал столь любимых Кристиной смайлов, он буквально чувствовал, как она нахмурилась. Через все расстояние, которое сейчас имелось между ними, ощущал начинающее закипать в ней раздражение.

«В офисе. Встреча. Еще полчаса», — ответил он и, отложив телефон, повернулся к визави, извиняясь молчаливым кивком и разрешая продолжать.

Она его прибьет. Все. Ее терпение исчерпано! Как можно настолько безалаберно относиться к себе, учитывая, что еще и месяца не прошло, как он подыхал на ее руках?!

Кристину аж трясти начало. Нервы ни к черту. Надо бы успокаивающее попить, что ли. Или прибить этого самоуверенного и упрямого барана, решив все проблемы махом!

Заставила себя выдохнуть. Встряхнула руками, передернула плечами, покачала головой из стороны в сторону, стараясь снять напряжение с шеи.

И все равно психанула. Не помогало. Ей очень сильно хотелось высказать ему очень многое. Кузьма должен был, как и каждый день до этого, явиться к ней, чтобы Кристина удостоверилась, что все проходит нормально. Елки-палки! Она его из стационара отпустила три дня назад только на этом условии. И вот, он уже отлынивает!

Хотя нельзя не признать, что до сегодня являлся исправно, еще и проводил в больнице куда больше времени, чем требовали эти осмотры… Ладно, они оба понимали, что ежедневно приезжать у него не было реальной необходимости. А вот желание находиться рядом у обоих — это да, хоть отбавляй, несмотря на все, что продолжало рвать душу и мотать нервы.

Кристина прошлась по кабинету, отсчитывая шаги. Только успокоиться все равно не выходило. Внутри бурлило все. Отчего-то ее это слишком сильно задело. Видно, то, что давным-давно накопилось внутри — сейчас взыграло, бурля и беснуясь, не позволяя разуму взять верх.

«Ок. Я приеду сама!» — отправила ему сообщение, подозревая, что Кузьма сумеет ощутить весь ее гнев.

Засунула телефон в карман и, прихватив пальто, вышла в коридор. Богдан тут же поднялся со стула. Он или его сменщик теперь непрерывно находились с ней. Даже ночью кто-то дежурил в холле этажа, где располагалась квартира, которую ей подарил Кузьма. По рекомендации Богдана, и требованию самого Кузьмы, понятное дело, она все это время жила там. Его охраны в комплексе много. Собственно, весь жилой комплекс под контролем людей Кузьмы. А значит, и риск меньше.

За матерями тоже «присматривали». Кузьма вроде и им предлагал перебраться в тот же комплекс, он и для них квартиру там мог купить. Но ни ее мать, ни тетя Маша не захотели оставлять свое ОСМД без присмотра. Уверяли, что все рухнет в одночасье. В результате охране пришлось оберегать их там. Но Кристине Кузьма не позволил остаться в старой квартире. Ни один довод или отговорку не принял.

— Домой, Кристина? — уточнил Богдан, двинувшись за ней.

— Нет, Богдан. В офис. К вашему упрямому боссу, — сквозь зубы процедила она. — Который почему-то решил, что ему уже можно работать, — проворчала уже больше для себя.

Но охранник услышал.

— Ясно, — хмыкнул он.

Кристина заметила, что отстал на шаг и что-то написал в телефоне. Предупреждал охрану офиса? Или Кузьме о ее настроении сообщал? Так он и сам должен был понять по смс Кристины. Или…

Вот тут у Кристины появилось очень неприятное подозрение. Непонятно с чего. Годами, месяцами, сутками отучивала себя думать и предполагать. Запрещала даже обтекаемо своим мыслям касаться того аспекта жизни Кузьмы, от которого с ума сойти могла от дикой, сумасшедшей боли и ревности. Иронизировала, язвила, а думать себе не позволяла. А сейчас эти мысли исподтишка подкрались. И попали в цель так точно, словно лезвие скальпеля. Кажется, Кристина даже согнулась немного, прижав руку к солнечному сплетению, которое свело дикой болью ядовитой ревности. Плеснулось кислотой.

После этих недель, когда почти все время вместе, когда касаться могла сколько хотела, когда он ее обнимал… Когда подхватывала и целовала, рядом была, подставляя плечо, пока он упрямо пытался подняться с кровати, едва Руслан разрешил… Когда он ее обнимал, вроде чтобы дух перевести, а на самом деле — оба не могли разойтись. Жила у него в палате практически… Чушь Роману молола про то, что просто спонсор их и благодетель после нападения не доверяет никому, кроме очень узкого круга. Не разрешает никому в палате находиться, кроме Карецкого и нее самой. Да так и было же по сути. А спонсорской помощи никто лишиться в больнице не хотел, по-видимому. С ней не спорили. И Рус не вмешивался.

Почти целиком переложила на уже бывшего мужа вопросы отделения и других пациентов. Считай, в отпуск ушла, лишь бы Кузьме помогать…

И вот после этого всего… После того, как он ее на ночь каждый раз домой отправлял, чтобы отдохнула, и не мог прекратить обнимать, когда Кристина его посылала подальше, оставаясь рядом… А потом и спать укладываясь сбоку, на одной подушке, на его плече, под одеялом одним, едва можно стало… Да, одеты оба. Но все равно же рядом. После того, как провела столько ночей в его объятиях, и всех тех слов, что Кузьма почти беззвучно шептал ей в волосы, в кожу, думая, что Кристина спит, допускать подобное было почти убийственно невыносимо.

— Кристина? Вам плохо?

Вот что в охране раздражает — за всем следят. Не провести, даже такие мелочи видят.

Богдан на шаг обогнал ее и заглянул в лицо.

— Все нормально. Не поела, мутит от голода немного, — соврала она, отведя взгляд.