Тетрада Величко - Страница 36

И они улеглись все, наконец, уже ближе часам к двенадцати ночи. Кузьма устроил себе постель из зимних одеял около письменного стола, за которым она последние годы делала уроки. Благо — лето почти на дворе, и тепло, и одеял полно неиспользованных.

В квартире все быстро стихло — видно, устали все же. А Кристине не спалось. То ли кофе виноват, то ли то самое радостное возбуждение из-за долгожданной встречи. Замерла на диване, прижав к груди кота, которого он ей прислал, и тихо-тихо лежала в темноте, просто наслаждаясь самим фактом, что Кузьма дома и рядом. И сна — ни в одном глазу. Тетя Маша в другом углу комнаты уснула быстро, это слышалось по ее дыханию. Да и неудивительно — со смены, и завтра опять на работу с самого утра. Кузьма… Кристина не знала, спал ли он. Не могла понять, пока он не поднялся, минут через сорок или час, и тихо не вышел на балкон.

Зачем — она поняла через минуту, когда увидела, как вспыхнула спичка, а после начал тлеть кончик сигареты.

Закусила губу, но не выдержала: так же тихо, как он, крадучись, поднялась и вышла на балкон.

— Ты чего не спишь? — Кузьма словно затылком почувствовал ее присутствие.

Или Кристина выдала себя каким-то неосторожным звуком.

— Не могу, бурлит все внутри, — тихо призналась она, прикрыв дверь, чтобы тетю Машу не разбудить. — Радость, волнение…

Стала около окна с другой стороны, глядя на его темный профиль, едва-едва освещенный тлеющим кончиком сигареты. Кузьма стоял, опираясь руками на раму открытого окна, чтобы дыма меньше внутрь попадало. Кристина прислонилась щекой к стеклу, любуясь.

— Или кофе, — хмыкнул Кузьма, выдохнув дым. Повернулся в ее сторону.

— Точно не кофе, — хихикнула она и поежилась.

То ли от нервов, то ли от свежего воздуха — все же май, не июль, ночная прохлада пробиралась под ее футболку и шорты, в которых Кристина спала. Растерла плечи руками. Он это увидел. Выпрямился.

— Иди сюда, малыш, — отвел руку с сигаретой в окно, а вторую протянул к ней.

Обхватил Кристину за плечи и притянул. Окружил собой, зажав между оконной рамой и своим телом, уперев руки по сторонам. А когда затягивался сигаретой, получалось, что совсем крепко обнимал. У нее голова закружилась от такой близости, от его запаха, просто от ощущения Кузьмы настолько рядом с собой.

— Теплее? — вновь отведя руку с сигаретой в сторону, он опустил лицо в ее волосы, уперся губами в макушку.

У Кристины горло перекрыло от такого количества новых эмоций. Теплее? Да ее в жар бросило, лицо пылало. Хорошо, что темно, да и ему не видно. Она кивнула в ответ на его вопрос, и только теснее прижалась. Ей ничего не мешало: ни сигаретный дым, ни начало второго ночи, ни прохладный ветер, тянущий по ногам. Век бы так стояла с ним на балконе. Ничего ей больше в тот момент не было нужно. Казалось — все уже у нее есть.

Глава 8

Настоящее

Так сложилось, что первым делом Кристина добралась до салона. Даже сама рационально не смогла бы объяснить: ради чего решила вдруг прической заняться. Сказать по правде, долгие годы вообще волосами не занималась — растут и растут. И Слава Богу. Ей не до них было. Лишь бы не мешали. И не во вчерашнем замечании Кузьмы дело — ему также до ее прически — без разницы. Кристина это очень хорошо знала. Но вот выходила уже из квартиры, зашла в ванную и почему-то замерла у зеркала, рассматривая себя. По большому счету — не придраться. Она была красивой. Не потому, что старалась или следила за собой. Господи, когда? Где люди на это время берут? У нее не хватало никогда. Повезло просто, наследственность хорошая. Гены. Мама вон и сейчас лет на десять моложе своего возраста выглядит, хоть со здоровьем проблем хватает. Вот и Кристине перепало. Черты лица классические, правильные: нос прямой, не большой и не маленький, пропорциональный; высокие скулы, брови вразлет, большие глаза, еще и цвет такой, «гетерозиготный», как любила шутить Кристина, едва начала изучать генетику. С волосами тоже никогда проблем не было. Может потому, что не трогала их практически. То, ради чего иные под нож хирурга укладываются — ей просто дали при рождении. А вот счастья это все не принесло, выходило. Не в красоте оно, счастье то. И не в тысяче других вещей, к которым так стремятся многие, не понимая ничего.

Но сейчас ее не это заставило себя рассматривать — даже данное природой нуждается в уходе. А Кристине все не до того оказывалось. И даже стремления не имелось в последние годы, если честно. Она так уставала физически, загоняя себя на работе, так истощилась морально, устав терпеть дикую, рвущую сердце боль из-за самых родных и любимых, что куда там до красоты? Зачем? Что ей от нее толку?

Но вот сейчас как-то стыдно стало, что ли, и обидно. Ведь только тридцать четыре, а совсем махнула на себя рукой. И в уголках глаз появились грустные, невеселые линии, да и около уголков рта заломы начали проступать. Тени и круги под глазами от вечной усталости и частых слез. Несчастливая. Даже красота не могла этого скрыть. Но зачем саму себя на помойку выбрасывать? Другим дела нет, но сама Кристина — зачем от себя отстраняется и отказывается? Разве себе самой она не нужна больше, чем еще кому-либо?

Вспомнилась фраза, упорно и настойчиво повторяемая известной телеведущей: «береги себя — ты у себя одна». И ведь правда же. Почему только сейчас об этом вспомнила и подумала?

Вот из-за этих укоров совести, из-за стыда, что так махнула рукой на себя, из-за какого-то нелепого желания и надежды взять и поменять все, хоть что-то с собой сделав, Кристина пришла в салон.