Тетрада Величко - Страница 28

Отошла, включила чайник.

— Ром, ты чай будешь? — спросила, увидев, что муж заканчивает с ужином.

— Да, киса, спасибо, — улыбнулся муж, поднялся, отставил тарелку в раковину. — Как дежурство? — начал проверять шкафчики на предмет печенья, видимо.

Кристина вздохнула: забыла зайти в магазин. Вроде и отоспалась физически, но умом все еще ощущала себя измотанной. Рус опять подвез ее до подъезда и Кристина даже не подумала, чтобы куда-то зайти.

— Нормально, — залив кипятком заварку в чайнике, Кристина накрыла все крышкой-прессом.

Кусочки фруктов и лепестки васильков медленно кружили в толще горячей воды вместе с чаинками. Красиво. Ей нравился этот чай.

— Знаешь, тихо все было, повезло, — подошла к раковине и начала мыть тарелки. — Карецкий немного погонял на обходе, а потом спокойно все шло, без торопливости. Рус в здравотдел уехал — все расслабились, — улыбнулась Кристина.

— Понятно, — хмыкнул Рома, с довольным видом извлекая на «свет Божий» позабытую ими пачку с печеньем. — Всегда так…

— Кристя! Ну что ты, — всплеснула руками мать, порываясь встать со стула. — Я помою, ты и так с работы, зачем посуду хватаешь?

— Все нормально, — отмахнулась Кристина. — Тут мыть нечего, считай, а ты сегодня навоевалась, посиди, поешь спокойно.

— Тебе наливать? — Рома достал чашки и опустил пресс, осаждая заварку.

Кристине стало немного жаль, что всю красоту придавило, но она лишь кивнула на вопрос мужа. Закончив с посудой, вытерла руки. И, взяв свою чашку, зачем-то снова вернулась к окну. Не выглядывала Кузьму, нет. Да и не было никаких предпосылок для его визита к матери сегодня. Ей просто хотелось здесь постоять.

— Кристин, печенье? — позвал муж.

— Нет, Ром, спасибо, не хочу, — покачала головой, делая первый глоток.

Любила васильки. Чай этот только из-за них покупала, хотя и не стала бы утверждать, что они какой-то вкус напитку придают. Просто удержаться не могла.

Вечером Кристина пошла спать раньше всех. Мама с Ромой остались смотреть какое-то телевизионное шоу, а у нее душа не лежала. Да и не задерживал ее никто — Кристина же с дежурства. А о том, что половину рабочего дня она благополучно проспала, Кристина умолчала. И когда Рома пришел (самым последним, похоже, улегшись) — притворилась спящей.

Ей было тяжело. Вновь. Так каждый раз случалось после встреч с Кузьмой. Когда не видела его несколько недель или месяцев — могла обмануться, убедить себя, что забыла, что отстранилась. Вспомнить, какой Рома хороший и нежный, напомнить себе, почему однажды его выбрала, измученная и Кузьмой, и Русланом.

Но вот так, когда только несколько часов назад дышала запахом Кузьмы, когда руки еще помнили ощущение его кожи, его волос — не могла. Ее колотило от одной мысли, что обнять мужа надо… Или что он сейчас ляжет рядом с ней и обнимать решит… Ей и Руса прикосновения противными были после таких встреч. Никого рядом терпеть не могла. В Кузьме нуждалась, в его запахе, тепле, силе… И ненавидела за это и Кузьму, и себя саму.

Забилась в самый угол между диваном и стеной, отвернулась и зажмурилась, стараясь дышать едва слышно и спокойно. Рома раздевался тихо, и очень осторожно лег рядом. Ощущалось, что не хочет ее разбудить. И от этого Кристине становилось только хуже.

Она проснулась от ощущения теплой руки мужа, обнявшей ее со спины. Долго не могла уснуть ночью: лежала и слушала его сонное дыхание. В отличие от Кристины, Рома отключился быстро. Всегда так засыпал. И то и дело задевал ее, переворачиваясь на бок.

Они никогда не спали обнявшись… Это о многом говорило Кристине, на самом деле. До сих пор помнила, как на Кузьме спала, как ждала его, хоть и до четырех утра, потому что без него глаза не закрывались. Или как он ее под себя подминал полусонный, не отпускал, придавливал, чтобы дальше спала рядом с ним, в его руках, «под контролем».

И сейчас это снилось… Спасибо, что просыпалась без криков.

Одного не могла понять, почему Рома не придает этому значения? Для него не важно? Всегда разворачиваются в разные стороны. Не касаются друг друга во сне. Даже странно, ведь можно хоть случайно сложить ноги на другого, или руки там. Но нет, не выходило. Будто оба блюли свою территорию.

Она понимала, в чем дело с ней. А с ним — в чем тут дело?

Сейчас же проснулась от достаточно однозначного, хоть пока еще и очень сдержанного жеста.

— Киса, — тихо и нежно позвал ее Рома в самое ухо. — Выспалась, милая?

Она улыбнулась и повернулась к нему.

— Наверное, сама еще не поняла, если честно…

Рома ответил ей улыбкой, обнял крепче и прижал к себе.

— Знаешь, о чем я ночью подумал, Кристя? — так же тихо и с соблазном прошептал муж, перебирая ее волосы.

Ну, она догадывалась вроде.

— О чем? — усмехнулась, приподняв бровь.

Однако, как оказалось, ошиблась на все сто процентов.

— Я ребенка хочу, — Рома наклонился и поцеловал ее в скулу.

А Кристина не выдержала — рассмеялась от неожиданности. Да еще и так, что пришлось сесть, чтобы успокоиться. Вытерла слезы, выступившие на глазах.

И глянула на Рому сверху вниз с недоверием.

— Серьезно? Ребенка? А что, одного — мало? — вышло с ехидством, хоть и не хотела его задевать, кажется.

Закрыли тему когда-то и забыли. Впрочем, не она ее из закромов извлекла.

— Спасибо, Тоня от алиментов отказалась, когда замуж вышла и ее муж усыновил ребенка. А так — до сих пор бы платили… — напомнила.

— Это еще не доказано, что то — мой ребенок!

Рома изменился в лице, скривился и поджал губы. Отвернулся. Сел, отбросив одеяло.