Тетрада Величко - Страница 144

144

По правде сказать, суматошно вышло. После порванной ночи с обидами, объяснениями и все равно принятием их безусловной любви, Кристине хотелось в тишине и покое выпить кофе с Кузьмой. Наедине. Однако семья на то и семья, чтобы вносить суматоху и неожиданность, ломая всякие планы. И ведь самое главное, что все равно все вышло с радостью и весельем. Началось с объятий и маминых вздохов, стоило им выйти из лифта на этаже. Со слезами, которые обе матери пытались спрятать, с их всхлипов и наказов Кристины обеим успокоиться. Четыре человека (охрана ретировалась, едва вся семья в сборе оказалась), а шума столько, будто бы цыганский табор приехал. И это при том, что Кузьма говорил лишь одно слово:

— Мам! — обращенное то к своей, то к ее матери, взывая к их здравому смыслу.

Но его не слышали за собственными причитаниями и вздохами.

— Господи, дети мои! — вздыхала мама Тома, то вытирая слезы, то всплескивая ладонями.

— Думали, не дождемся уже, когда за голову возьметесь! — тут же подхватывала мама Маша, с укором глядя на Кристину и Кузьму.

Однако быстро меняла гнев на милость и начинала счастливо улыбаться, целуя их в щеки, словно бы они снова стали детьми.

Кристина пыталась сдержаться, но то и дело начинала смеяться. Просто потому, что от яркого и открытого восторга матерей ей и самой становилось безудержно весело. Да и Кузьма не мог сдержать широкой улыбки, расплывающейся на его лице против всякой воли. И у нее перед глазами вновь был тот мальчишка, которого она впервые встретила на пороге тогда уже общего дома. Отчего уже Кристина начинала всхлипывать, не в силах совладать с накатывающими эмоциями и чувствами, а Кузьма крепко обнимал ее, пытаясь всех своих женщин призвать к спокойствию.

— Японский бог! Что же вы тут устроили! — в конце концов возмутился он, продолжая широко улыбаться. — Прямо потоп. Все. Быстро успокоились и пошли кофе пить, — распорядился он таким голосом, словно надеялся, что все моментально послушаются.

Ясное дело, не на тех напал.

— Мы же круассанов мало купили! — тут же нашла новый повод для волнения Кристина, переживая, как они поделят выпечку, и хватит ли на всех.

— Мавка! — попытался призвать Кузьма ее к здравому смыслу, пока матери уже наперебой заверяли, что совсем не голодны и им выпечку есть уже вредно. — У нас полный холодильник пирожных, которые ты вчера пекла. О чем ты говоришь? Наедятся все! — решительно заявил он. — А если не хватит, еще напечешь.

И двинулся в сторону кухни — возможно, таким путем решив прервать их волнения и переживания.

— Эй, — встрепенулась Кристина, следуя за ним. Матери тоже не отставали. — Я думала, ты мне отпуск выбил у Карецкого, чтобы я отдохнула, а оказывается, так и мечтаешь меня в кухонное рабство упечь, да? — с шутливым обвинением ткнула в его сторону пальцем.

Вызвав у Кузьмы приступ такого смеха, что всем пришлось остановиться. Да и рассмеялись по итогу все.

— Не хочешь, вообще больше в кухню не заходи, мавка, — притянув ее к себе, отсмеявшись, выдохнул он. — Пошлем Вадима или еще кого-то из парней в пекарню. Вот и все. И вообще, пусть мамы мясо едят, оно полезней булок, — «нашел» выход для всех.

— Это как посмотреть. А холестерин, а боли в суставах? — тут же возразила Кристина. Просто так, из вредности. И даже гримасу забавную состроила, чтобы никто не подумал ничего серьезного. А то и правда переживать о своем здоровье больше нужного начнут.

— Так, пошли уже на кухню, — махнул рукой Кузьма. — Там и решим, кого и чем кормить. А то я тут с голоду умру, — намекнул он на то, что они так и не позавтракали перед тем, как за круассанами в «поход» отправляться.

Чем сумел отвлечь матерей от волнений об их прошлом и дать задачу тут же сына накормить. Кристине осталось саркастично закатить глаза и двинуться на кухню за всеми следом.

Матери провели с ними целый день. И на ночь остались. Куда тут уезжать, если они завтра собрались расписываться? Да и комнат хватало с головой. И поговорить было о чем. А уж забот — и того больше имелось. Ведь у Кристины даже платья подходящего не было! С Кузьмой ситуация обстояла лучше: чего-чего, а официальных костюмов у него имелось, хоть отбавляй. Это матерей успокоило, но вот ситуация с гардеробом Кристины ужасала.

— Да я и в джинсах ее в жены возьму, — поддевал их Кузьма.

И Кристина хмыкала, открыто заявляя, что после всех этих лет готова и в пижаме расписаться, лишь бы с ним.

— Мавка, у тебя и пижамы нет. Здесь — так точно, — рассмешило это заявление больше всего Кузьму. — Но это не проблема. Здесь рядом точно что-то такое продают.

И они вдвоем хохотали, пока матери хватались то за сердца, то за головы, сетуя на безалаберность детей.

— Так, хотя бы ради нас прекратите шутить и подойдите к вопросу серьезно. Нормально свадьбу надо провести, — вмещалась мама Маша, прерывая их хохот.

Мать Кристины не вмешивалась, только кивала, соглашаясь с подругой. Да вытирала лицо от испарины. Тяжело ей все-таки такое обилие эмоций давалось, хоть и положительных. Давление сказывалось. Кристина то и дело с волнением косилась в ее сторону, да про таблетки напоминала, но мама только отмахивалась. «Я счастлива — это лучшее лекарство», — шептала мама ей в ответ. Но Кристину такие заявления не особо успокаивали.

— У меня уже была одна серьезная свадьба. Вовек больше такой не хочу, — веселье как рукой сняло, Кристина отвернулась.

Матери виноваты не были. Просто, как ни хотелось бы, а не перечеркнуть всего прошлого и того, что каждому здесь сердце давило. Кузьма, сидящий на стуле рядом, тоже улыбаться перестал. Сжал ее руку, переплетая их пальцы. И опустил голову на их сплетенные ладони.

144