Тетрада Величко - Страница 113

113

Что ж, точно, что для себя в памяти «зарубила», выходит. Всплыло оно, умение это. Выручило.

Стянула рану. Наложила швы. Вадик рядом бледный сидел, шепотом матерясь. Не выдержал. Подскочил, закурил прямо тут, открыв форточку.

— Мне дай, — потребовал Кузьма, бледный почти до зеленого оттенка.

Еле дышит. Голос едва тянет, а все туда же, командует.

Вадим вопросительно глянул на Кристину, которая в этот момент зачем-то методично и слегка безумно оттирала пальцы перекисью. Словно спрашивал — можно ли?

А она чуть не разревелась в голос. Не знала. Просто не знала. И от понимания этого на нее по новой все страхи накатили. Смотрела на швы — кривовато, не косметические, точно. Но не это главное. Не кровило больше. Хорошо вроде…

А ее снова начало ломать и корежить внутри безумным ужасом, что только ухудшила все…

Махнула рукой Вадику, решив, что после всего, сигарета Кузьму точно не добьет. По правде сказать, ощущала все в таком сумасшедшем внутреннем раздрае, что сама готова была у них сигарету просить. Только и того, что не курила никогда. Точно не поможет. И, наверное, именно потому вдруг ткнула рукой в сторону Вадика.

— Следи за ним. На телефоне. Я быстро, — подскочила с пола так шустро, что Кузьма не успел перехватить.

Не в том сейчас состоянии.

— Куда ты рыпаешься, мавка?! Ночь на улице. Не смей выходить… — пытался кричать и указывать. Только сил не было. Она это видела. И боль мучила.

Надо будет и в аптеку забежать…

— Я быстро, родной. Моментом, — закусывая губу и вдавливая ногти в ладони, пообещала Кристина, уже выбегая в коридор.

В этот момент осознанием накрыло, что они же совсем недалеко от медгородка живут. Специально снимали квартиру у университета, когда перебираться надумали от матерей. Кузьма так решил, чтобы ей легче и удобней. А в третьем общежитии Руслан живет. Так и не перебрался никуда еще, хоть и в интернатуре давно. Деньги экономил. Да и сам не местный. Возвращаться в соседнюю область, в свой райцентр, не хотел, зачастую жил в больнице, зубами и ногтями выгрызая себе распределение и место среди десятков желающих, демонстрировал рвение и готовность работать на износ, лишь бы больница на него запрос в университет подала. Но сегодня — «дома». Кристина точно знала. Они говорили вечером по телефону, когда она с ума сходила, волнуясь о том, что Кузьма не появляется, хоть и должен был приехать давно. И на ее звонки не отвечает…

Нет, Карецкому не сказала ничего о своем страхе и о Кузьме, в принципе. Ей просто с кем-то поговорить нужно было, чтобы не тронуться умом. А Руслан это понял, наверное. И «висел» полчаса на телефоне, хоть и намекал пару раз, что у него свидание запланировано. А не разрывал связь. Обсуждал план операции пациента, которого они через день оба должны были «оперировать». Ей обещали дать полностью вести наркоз, пусть и под наблюдением, конечно. Но все же доверяли уже…

— За твой же счет болтаем, Величко, — хмыкал в трубку. — У тебя мужик состоятельный, можешь себе позволить. А мне поговорить с умным человеком всегда в удовольствие.

Вот и сейчас Кристину вдруг накрыло мыслью, что Карецкий посмотреть Кузьму должен. Не скажет никому ничего. Догадывался Руслан, кажется, что не так и прост тот. А может, и больше самой Кристины понимал в происходящем. Опыта больше и глаза чувствами не зашорены. Вот и помчалась.

Потом ни ему, ни разъяренному Кузьме не могла объяснить «какого хр**а» в три часа ночи на улицу дернула. Почему не позвонила Руслану, по мобильному все не объяснила, не попросила прийти… Не работали мозги. Такой страх обуял, так ее все случившееся выбило из колеи, что тело само решало, не подчиняясь сознанию. И движения требовало, в чем-то даже бессмысленного и глупого.

Даже вспомнить после не могла, как бежала эти несколько кварталов? Видела или нет кого-то? Встречала ли людей… Словно затмение разума, помешательство на фоне всепоглощающего ужаса за жизнь любимого, и страха, что могла ошибку совершить. Она даже когда комендантшу общежития разбудила и требовала ее впустить — не совсем «при себе» была. Наверное, если бы та ее не знала — милицию вызвала бы. Не понимала, что творит, задыхаясь и сбивчиво неся какой-то бред, прорывалась к Руслану. Ей потом общие друзья это рассказывали, Кристина через день вспомнить этих событий не могла. Хорошо, друг Руса, его однокурсник — Леша, жил на первом этаже, недалеко от пропускной. Вышел посмотреть, что за скандал. Он в той же больнице интернату проходил, что и Карецкий. Они с Кристиной друг друга не знали почти, пересекались пару раз в коридоре. Но он ее узнал. Он и сказал, где именно Рус, с какой девчонкой «загулял» после вечеринки, которую один из друзей их устроил в честь дня рождения. Смотрел при этом так сочувствующе, Кристина все понять не могла, что с ней не так — может, кровь не до конца отмыла, чего он так на нее пялится? Но мимоходом, о другом переживала. Только много позже узнала, что Леша тогда их с Карецким парой считал, и думал, что Кристина об измене узнала, что «гуляет» Рус постоянно, вот и сочувствовал…

Но в тот момент ее ничего не трогало, кроме необходимости заполучить Карецкого. Она даже толком потом не могла вспомнить, как в комнату ту попала? Неужели и на этаже закатила крик и скандал? Рус не особо вдавался в подробности, когда она спрашивала после. Но, когда открыл ей дверь, ни о чем не спрашивал. Это Кристина помнила. И девушке, которая ему что-то нелестное в ее адрес ворчала, не ответил.

— Помоги… — единственное, что Кристина сумела из себя выдавить, когда увидела Руса.

113