Тетрада Величко - Страница 110

110

Вновь скрутило солнечное сплетение такой болью, что дышать сложно. Сама вцепилась в него руками, вдавила ногти, наверное, причиняя боль. А разжать ладони не могла. Уже однажды потеряла… Сейчас дикий ужас обуял. И так воспоминаниями накрыло, которые гнала от себя все эти годы, что захлебываться в них начала, тонуть в собственной памяти…

Глава 22

Прошлое

Она боялась этого с того момента, как хоть примерна поняла, с чем Кузьма связался. Поначалу просто поглядывая в окна, если он задерживался вечерами, а потом все отчетливее представляя себе, что именно может произойти. Кристина взрослела и вместе с этим все больше теряла веру в «сказку». Да и профессия, которой она училась, не способствовала наивным фантазиям. В жизни бывает все. И случиться может что угодно. С кем угодно. Никто ни от чего не застрахован. А уж тем более, если ты связался с той стороной жизни, которая и так «по краю» и «на грани».

Они с Кузьмой почти не обсуждали то, чем он стал заниматься. Хотя, конечно, Кристина знала, что и так осведомлена обо всем больше других. Когда только начала интересоваться, откуда любимый такие деньги берет, когда поняла, что уже совсем не на заводе работает — они говорили. Много. Хотя с Кузьмой говорить — только нервы себе измотать еще больше, особенно, если он не желает что-то открывать! Тянешь из него чуть ли не каждое слово, и себе, и ему душу выкручиваешь.

— Я не дурак, мавка, не лезу в разборки, — отмахивался вечно Кузьма, когда она только заикалась про опасность. — «Пушечного мяса» хватает. Я другое ищу — то, что у всех под носом, а никто не замечает: лазейки, варианты в законах и правилах, в инструкциях. Их предостаточно, поверь мне. И всегда можно использовать для своей выгоды что угодно, если продумать все, — крепко обнимая ее, усмехался он.

И все, игнорировал ее опасения и страхи, отмахивался от любых сомнений. Другим стал совсем. Нет, Кристина не могла сказать, что это плохие изменения. Ушло то внутреннее метание, которое она в нем после возвращения из армии ощущала, исчезло напряженное чувство какого-то неудовлетворенного поиска и недовольства самим собой. Словно бы Кузьма наконец-то шел по пути, по которому хотел идти, делая то, в чем видел смысл. И был точно доволен результатами.

А эти результаты были ощутимы: Кузьма машину купил. Сначала подержанную, на которой оба водить учились, одергивая и подкалывая друг друга, выкраивая время на эти занятия, учитывая и без того загруженное расписание Кристины. Потом другую — новую, даже с кондиционером.

Да и у Кузьмы дел прибавилось, кажется, пусть он ей подробностей и не говорил. Мог иногда и на пару дней пропасть. Нет, не бесследно. Всегда предупреждал ее. И все же — Кристина с ума сходила, пусть и старалась его не упрекать лишний раз, давить в себе этот страх. Она же его любила. Доверяла. И очень надеялась, что Кузьма понимал и знал, на что он шел.

Деньги у них теперь всегда были. И большие деньги. Кузьма, казалось, даже кайф ловил от того, сколько ей постоянно давал. Разрешал покупать, что Кристина только захочет. Даже недоволен был, если она пыталась где-то сэкономить или что-то отложить, говоря, что пока не будет покупать новое платье или джинсы.

Ремонт сделали у обеих матерей. «Нормальный, достойный, а не то, что раньше», как говорил Кузьма. У ее матери всегда самые хорошие лекарства были теперь.

С одной стороны — Кристина признавала, что и ей больше нравится жить тогда, когда копейки не считаешь. И у матерей все есть, и они могут позволить себе, что ни захочется, практически. Но с другой…

Не знала она… Возможно, из-за страха в глазах мамы Маши, да и собственной матери, из-за их тихих переговоров о том, что не приносят деньги счастья, а уж тем более, такие деньги, еще и полученные сомнительным путем, — боялась. До дрожи в животе опасалась их тихого «все бумерангом возвращается». Хотя сама и спорила с матерями, доказывая, что ничего плохого Кузьма не совершал, и жизнь никому не ломал (она очень надеялась на это), и техникум свой бросил, поступив на экономический. Да, заочно, потому что делами заниматься надо, но разве это не то, о чем мама Маша всегда мечтала? И живут они теперь все нормально…

Кристина это постоянно повторяла. Только вот сама в душе дико боялась всего того же. И ждала, наверное. Особенно тогда, когда Кузьма, не объясняя ничего, говорил, что ей стоит навестить матерей, и сам отвозил Кристину, несмотря на все просьбы и уговоры, на мольбы остаться рядом с ним.

— Не сегодня, маленькая. Обещаю, заберу, как только утрясется все, как нормально станет, — шептал обычно Кузьма в такие минуты, жадно целуя ее губы, щеки, прижимая к себе так же сильно, как и она за него цеплялась.

И все равно отвозил, не поддаваясь на мольбы.

— Нельзя, любимая. Перетерпим день-два. Не страшно ничего. Просто перестраховываюсь, — улыбался он губами.

Но Кристина смотрела в его темные глаза и видела там непоколебимое упрямство. Уже принятое решение. И понимала, что ничего не изменят ее слова. А все равно не могла — упрашивала, умоляла позволить остаться рядом с ним. Для нее любая разлука с любимым, даже на пару дней, ночей тем более, хуже самой страшной кары была. Но всегда лишь его мнение на этот счет учитывалось.

— Я же защитить хочу, не наказать, — в чем-то даже обижался Кузьма, когда она ему об этом говорила. — Обеспечить всем, чтобы нормально жили.

— Уйди, займись другим чем-то, — отвечала Кристина, хоть и редко позволяла этому вслух прорываться.

Не хотела, чтобы думал, будто упрекает его или не ценит всего, что для них делает.

110