Тетрада Величко - Страница 58

— Легче? — словно ощутив, что она прислушивается к своим ощущениям, как-то отвлекается от боли, тихо прошептал ей Кузьма на ухо.

Он все еще нависал над ней, не опускаясь полностью, держа свой вес на руках.

— Ага, — Кристина прерывисто вздохнула, потерлась щекой об него. — Легче.

Запрокинула голову и прижалась губами к его шее. Он застонал, словно она этим движением нарушила что-то. Прижался к ней всем телом, обхватив Кристину руками в плотное кольцо, придавил собой, но ей так даже лучше стало, понравилось больше. Подалась к нему навстречу. И он будто сдался, забыв про контроль или потеряв тот. Погрузился еще сильнее, почти до давящего саднения. Отодвинулся, и вновь толкнулся в нее, поглощая при этом рот Кристины, так алчно целуя ее губы, лаская языком, что она потерялась в ощущениях. Не могла понять, где у нее какая клеточка, что болит, а что горит от возбуждения. Ей было и больно, и хорошо одновременно. Некомфортно и так потрясающе, что не могла, не хотела его останавливать. Ни за что! Тем более при виде того удовольствия, хоть и с мукой от попыток сдержаться, причинить ей как можно меньше страданий, которое явно проступало в чертах Кузьмы. Да у нее в голове мутилось от самой мысли, что это из-за нее. Что она, Кристина — настолько для него нужна и желанна. И дарит ему столько наслаждения… Все равно стало до боли, несущественно. Цеплялась за его спину, его тело, уже сама подаваясь навстречу, путаясь в его волосах, царапая плечи.

А он остервенело почти, исступленно целовал ее шею, грудь, ключицы, продолжая вдавливать и себя, и ее в жалобно скрипящий из-за такого напора диван. Пока вдруг не застыл на секунду, всем телом вздрогнул, глухо застонав, но так и не разжав губ на ее груди. И словно рухнул на нее, выбив воздух из легких Кристины. Стиснул ее, как в тиски, своими руками. Придавил весом, будто обмякнув на ней. Длинно и протяжно выдохнул, вдруг подарив ей какое-то острое и невыносимое чувство своей над ним власти, невыразимой любви к нему, желания дать еще больше, всю себя ему посвятить. Что угодно для Кузьмы сделать.

Обхватила его голову руками так, что до локтей, прижала к своей груди, сама лицом в его макушку уткнулась, понимая, что задыхается, а не хочет, не может его отпустить. Не даст ему сдвинуться. Все тело, каждая клетка пульсировала. Может, и не от удовольствия физического, но от душевного, чувственного потрясения, что себе даже вообразить не могла, от этого момента. Бог с ним, с тем оргазмом, про который только читала в какой-то странной газете, которую одна из одноклассниц стащила тайком у родителей. Кристина сейчас в груди такое испытывала, что и вообразить нечто более сильное или потрясающее — была не в состоянии.

— Люблю тебя, — прошептала ломающимся голосом. — Так сильно люблю…

Он сгруппировался, перекатился на бок, потянув ее за собой.

— Придавил? — запрокинув ее голову, нахмурился Кузьма, что-то высматривая в глазах Кристины.

— Придавил, — она расплылась в какой-то безумно широкой улыбке. — Еще хочу. Мне нравится, когда ты весь на мне… Это… не описать. Просто такая… твоя тогда. Хочу так всегда себя ощущать, — она зажмурилась, прижавшись к нему всем телом сильнее.

Но это уже было не то ощущение.

Кузьма вдруг провел по ее щеке ладонью, и Кристина только теперь поняла, что у нее слезы. Странно, она точно не ощущала горя. Это от счастья? Или из-за той боли, которая сейчас отошла на второй план?

— Блин, мавка, ты мне совсем мозгов в голове не оставишь с такими признаниями, — сипло засмеялся Кузьма. Крепко поцеловал в губы, потянув на себя ее голову. — Очень больно? — она ощутила, как он осторожно отодвигает свои бедра, покидая ее тело.

Вроде и легче так. А стало грустно. И уже неправильным показалось. Покачала головой в ответ на его вопрос.

— Терпимо. Вполне нормально, — скривила гримасу. — А мозгов совсем-совсем нет? — поинтересовалась даже с каким-то любопытством.

— Совсем, — хрипло рассмеялся Кузьма, запрокинув голову. — Одна любовь к тебе в черепе и осталась. И здесь, — он постучал себе по груди, продолжая при этом обнимать ее той же рукой.

— Любишь сильно-сильно? — уже испытывая какое-то блаженное тепло во всем теле, и даже в голове, сонно прикрыла глаза. Безумно нравилось ощущать его всем телом, всей кожей. — Мой весь?

Рядом с ним было потрясающе хорошо. Так… правильно и здорово.

— Сильно-сильно, — рассмеялся Кузьма немного покровительственно. Чмокнул ее в макушку, подтянув Кристину повыше к себе на плечо. — Твой, — погладил ее обнаженную спину, плечо. — Хочешь, можешь так и написать: «тут живет Кристина», — расхохотался он, вспомнив, как она расписала этой фразой все обои в их с матерью комнате, когда только переехала.

Словно боялась, что кто-то отберет. «Застолбила» жилье. Матери тогда и смеялись, и ругались, ведь обои переклеивать не было возможности в тот момент. Они так лет пять еще простояли, все привыкли потом. А сейчас вспомнил с чего-то.

И Кристина вспомнила, рассмеялась в голос вместе с ним.

— Нет, это много, — покачала головой. — Ты слишком красивый, — уперлась ему в грудь подбородком.

И вдруг попыталась встать, чуть поморщившись от неприятного ощущения между бедер.

— Что? — теперь уже Кузьма не понял, попытался удержать ее.

— Ничего, — расхохоталась Кристина и показала ему язык. — Отпусти, — попросила.

Он позволил ей отойти. А она на секунду только — добежала до стола и схватила первую попавшуюся ручку. Вернулась к нему и забралась назад, к Кузьме под бок. И неожиданно для него вдруг, с тем же шкодным настроением, протянула руку и быстро написала букву «К» на его груди. Прямо над сердцем. Там, где краснел след ее укуса-поцелуя. Красиво написала, постаралась.