Тетрада Величко - Страница 147

147

А может, у нее просто паранойя и «пунктик» на этот счет развились. Тоже ведь вероятно. Но Кузьма все же не казался слишком встревоженным, да и времени с ней проводил столько, что она себя «пьяной» чувствовала. Слишком невероятно после всех тех лет, слишком насыщенно все ощущалось. Словно кожу с обоих содрали и теперь все осязание друг друга, все эмоции, каждый поцелуй и прикосновение — прямо в нервы, в кровь, в клетки мозга «впрыскивали», будоража и душу, и тело. Восприятие на такой грани, будто находятся на краю парапета небоскреба, и на этом же парапете танцуют, опираясь лишь друг на друга. И все эмоции на грани — надышаться не могут друг другом, насмотреться не выходит, до рези, до слез в глазах — а все равно не расцепить взглядов. Почти везде вместе, только Кузьма пару раз в офис ездил на следующие дни после свадьбы. Сказал, что бумаги какие-то необходимо подписать. А Кристина ничего не уточняла, как ни хотелось бы. Слишком сильно опасалась нарушить это хрупкое и щемящее ощущение счастья. Даже не представляла, сколько еще лет должно пройти, чтобы смыть горький и гадкий вкус прижившейся за грудиной боли и страха, одиночества. Потому сейчас все неважным казалось — лишь бы около него.

Но как бы там ни было, а Кузьма это понял. Возможно, и сам нечто подобное ощущал. И он таки ее увез. Не покидая пределов страны, но кардинально сменив обстановку — они провели неделю в клубном отеле у самого подножия гор. Незабываемый отдых получился, несмотря на раннюю весну! Кристине показалось, что там и не было никого, кроме них. Да, наверное, так и обстояло все на самом деле. Потому что никто ей не попадался за эту неделю, помимо персонала отеля да их собственной охраны. И вот это величие гор, еще укрытых снегом, тишина леса вокруг, который еще и не начал пробуждаться от «зимнего» стазиса, кристально чистый воздух, в котором даже тихо опускающиеся снежинки, казалось, «звенят» — все это — только для них! Обо всем на свете забыла. Отключилась от всего. Телефон — и тот не проверяла, даже не доставала, если честно. Знала, что случись что — ее и через Кузьму достанут и матери, и Карецкий. А больше она и не хотела ни с кем общаться. Да и Кузьма практически не занимался ничем. Так, время от времени с кем-то общался по телефону, для чего всегда уходил в отдельный кабинет в их номере. И вот в такие минуты на Кристину, лишенную его общества, набрасывались все сомнения и страхи, которые с избытком взрастила и взлелеяла за их прошлую жизнь порознь. И ведь не безосновательно. Хоть Кузьма и говорил, что все под контролем. Однако так и не ответил на вопрос: наказали ли тех, кто организовал на него нападение? «Разобрались» — показалось Кристине несколько размытым и неопределенным, даже не утверждением, а просто наблюдением. И это ее тревожило.

Но пока — где-то там, отдаленно, не в основных мыслях. Все же ей удалось отключиться и погрузиться в отдых, чего так давно не случалось. И Кристина блаженствовала по утрам, наслаждаясь завтраком в постели, не имея никакого желания идти в ресторан отеля, а Кузьма ей в этом потакал. Да и сам будто бы отсыпался за долгие годы. Откровенно говоря, ни он, ни она толком в отпуска не «ходили». Теперь же каждый день гуляли по территории отеля, даже в лес несколько раз выбрались. Она полной грудью вдыхала чистый воздух, почти звенящий, словно тонкий хрусталь. И со смехом тащила Кузьму в крытый бассейн с подогревом, крыша над которым была сделана из стекла. И они плавали, догоняя друг друга, наслаждаясь ошеломляющими видами местной природы, а иногда — и срывающимся с небес снегом.

Сказка, в которой никого, кроме них двоих, не было (охрана вела себя настолько корректно, что Кристина практически перестала парней замечать, совершенно не чувствуя неудобства). Такой опыт и эмоции, которых у них, кажется, никогда не существовало. Даже в юности, так как возможностей не хватало на подобный отдых, когда ни в чем себе не отказываешь. А теперь — все есть. И от этого немного страшно. Но все сомнительное и негативное Кристина удачно гнала из своих мыслей. Когда Кузьма находился так близко — это удавалось очень легко сделать.

Но как и всякая сказка — их отпуск закончился. Кузьме пора было возвращаться к своей «официальной» работе, да и Кристина понимала, что ее может не хватать в отделении. И все же ей очень не хотелось прерывать это волшебное время. До режущего чувства внутреннего протеста, от которого в районе солнечного сплетения появлялась противная ноющая боль. За всю неделю ни разу кошмары не снились, а в последнюю ночь накрыло с головой. Причем сильно так, словно бы вновь после самого ранения, когда на острие эмоции и нервы наголо. Закричала, завыла, пока Кузьма не успел разбудить. Подскочила в кровати, задыхаясь.

Муж… Господи, как же ей хорошо было от этого слова теперь! Кузьма смотрел на нее внимательно и с затаенной виной, крепко прижимая к своему телу.

— Мавка, через пару месяцев в нормальный отпуск поедем, — решительно заявил, сразу поняв, почему на нее накатило. — Вот потеплеет, и вытащу тебя куда-то к морю. Немного с делами разгребусь…

Она только кивнула, и сама плотно и жадно обхватив его за плечи. Спрятала лицо у любимого на груди.

Слишком хрупко еще все: и эта их реальность, и само принятие, и счастье. Кажется, одним неверным словом все разрушить можно. Одним движением неосторожным сокрушить. Мелочью, на которую просто не обратишь внимания, а та все под собой погребет… Вот и молчала. Да и не требовала ничего более того, что уже получила — вот эту вот возможность обнимать и целовать его, когда только захочется; быть рядом открыто и по полному праву.

147